"Изучив за несколько дней матчасть винтовки, мы учились также и стрелять из неё. Вначале били по бумажным мишеням, а потом и по предметам, всё уменьшавшимся в размерах. В дело шли пустые бутылки, консервные банки, спичечные коробки. Пустой коробок нанизывался на тонкий прутик или соломинку, воткнутые в землю, и служил ориентиром: перебить следовало сам прутик или соломинку, оставляя целым коробок.Особенно поощрялась у нас стрельба по лежавшей на чём - нибудь бутылке. Надо было прицелиться так, чтобы, ударив в дно, пуля прошла через горлышко, не разбив при этом самой бутылки. Пока, правда, это получалось не у всех.
Стреляли мы и по движущимся мишеням. Кто - нибудь из нас уходил от огневого рубежа метров на 500 - 600 и там тащил по земле, выбирая неровную поверхность, сразу 2 - 3 кастрюли или другие предметы, привязанные за длинную верёвку. Пока они заменяли нам каски и головы фашистов. Тренировались мы и в стрельбе на скорость: добивались делать по 10 - 12 прицельных выстрелов в минуту.
Как ни трудны были для нас дни учёбы, перенесли мы их стойко. Наступила наконец и пора экзаменов. В начале Октября мы всей группой вышли их сдавать непосредственно на передний край.
В то время противник имел явное превосходство над нами и в живой силе, и в боевой технике. В расходе боеприпасов он тоже не стеснялся: на одиночный винтовочный выстрел фашисты отвечали ураганным, бесприцельным огнём по нашим траншеям. Их штурмовики и бомбардировщики постоянно висели над нашими позициями, "обрабатывали" передний край.
Однажды оголтелый фашистский ас, не сумевший прорваться в Ленинград, возвращался на свою базу с неизрасходованным комплектом боеприпасов. По пути он решил освободиться от бомбового груза и сбросил его на наши траншеи, не причинив, правда, при этом особенного вреда. Своевременно предупреждённые наблюдателями, бойцы успели попрятаться в укрытиях.
- Воздух ! - снова закричали наблюдатели, заметив делавший разворот самолёт противника.
Опустели наши траншей, лишь общая любимица кошка Мурёшка, прижившаяся у нас, спокойно шла через шоссейную дорогу к соседям - миномётчикам, у которых по времени как раз должен был быть обед.
Фашист, пролетев вдоль шоссе и не заметив на этот раз для себя ничего интересного, кроме "отдельно идущей кошки", ради развлечения начал пикировать на неё, поливая с бреющего полёта пулемётным огнём.
Обезумевшая от страха кошка присела, поджав хвост, а потом бросилась бежать по шоссейной дороге. Фашист не поленился сделать третий заход и всё - таки убил нашу Мурёшку. Подлец был метким стрелком. Однако этот заход оказался последним и для него самого: наш боец, тамбовский парень Юрий Семёнов, сделав всего один - единственный выстрел по самолёту из простой "трёхлинейки", попал, видимо, прямо в лётчика. Потерявшая управление машина так и не вышла из своего последнего пике. Ткнувшись носом, она ушла глубоко в землю и, к всеобщему удовольствию, взорвалась. Мы ликовали: наша Мурёшка была отомщена..."
