Главная | Источники | 

Морозов Андрей Михайлович

Морозов А.М.

Родился 7 Декабря 1905 года в деревне Ильинская Пучежского района Ивановской области. С 5 Июня 1931 года в рядах Красной Армии. В 1933 году окончил 3-ю военную школу лётчиков.

В звании Лейтенанта служил командиром звена в 107-й истребительной авиационной эскадрильи 83-й истребительной авиационной бригады Белорусского военного округа.

"Среди других выделяется фигура командира звена, лейтенанта Андрея Михайловича Морозова. Он широкоплеч и коренаст, старше своих товарищей. Обладает железной волей и выдержкой. За внешней суровостью этого человека скрывается простая добрая душа и нежное сердце, внимательный муж и заботливый отец..."

( Из книги Н. М. Румянцева - "Капитан Антонио" )

С Ноября 1936 года по 26 Июля 1937 года участвовал в национально - революционной войне в Испании. Был командиром эскадрильи истребителей И-16.

27 Декабря 1936 года основные события развернулись на Теруэльском направлении, куда уже успели перелететь 2 звена И-16, несмотря на туман и низкую облачность. Обе стороны сделали несколько вылетов на бомбардировку наземных войск.

В первом вылете 2 звена И-16, ведомые Андреем Морозовым, сопровождали 2 "Potez 54" в районе Теруэля. Чувствуя себя в безопасности, бомбардировщики, "летавшие со скоростью велосипеда", выполнили несколько заходов на цель. После очередной атаки они обнаружили, что вместо республиканских истребителей вокруг них крутятся 4 истребителя противника. Один из советских истребителей под псевдонимом "П"  ( вероятно, Павел Поляков )  вспоминал:

"У нас с бомбардировщиками была договорённость сделать при бомбометании не больше 2-х заходов. Но когда прилетели к цели, то бомбардировщики сделали 5 заходов; в результате этого мы отошли от них в сторону, давая тем самым знать бомбардировщикам, что бомбометание пора кончать. Бомбардировщики этого не выполнили и, как результат, подверглись атаке 4 самолётов "Фиат". У одного из наших бомбардировщиков загорелся левый мотор, и он вынужден был сесть. Увидев эту картину, мы бросились в атаку на "Фиаты" и сбили 2-х из них; 2 других успели уйти в облака".

К сказанному необходимо добавить, что экипаж "Потеза", совершившего вынужденную посадку, получил ранения. Республиканские истребители смогли установить аэродром, на который ушли их противники. В этом бою был сбит националистский Не-51, пилот Альфредо Ариха Валенсуэла  ( Alfredo Arija Valenzuela )  погиб.

12 Февраля 1937 года произошёл крупный воздушный бой. 18 И-16   ( и, вероятно, 4 И-15 ), в 10:30 вылетевшие по вызову к Мадриду, встретили 3 "Юнкерса-52" и 16 "Хейнкелей-51". По отчётам пилотов, силы противника составляли 3 - 6 Ju-52  ( или "Савойя" )  и 16 - 30 Не-51  ( или "Фатов" ). После атаки "Юнкерсов" строй наших истребителей рассыпался, и началась "собачья схватка" с "Хейнкелями". О характере этого боя говорит замечание лётчика "С", который вышел через некоторое время из этой карусели, "чтобы опомниться". Как оказалось, сделал он это весьма вовремя. Со стороны он заметил 2 "Хейнкеля", атакующих одиночный И-16. Лётчик "С" вместе с ещё одним товарищем, появившимся откуда-то сбоку, вышедшим, видимо, из боя по аналогичной причине, парой атаковали ближайший "Хейнкель". Истребитель противника был сбит.

Истребитель Не-51.

Всего в этом бою, согласно дневнику боевых действий, было сбито 5 "Хейнкелей"  ( 3 упали на республиканской территории, а 2 - националистов ), 2 лётчика выпрыгнули с парашютами и попали в плен. Согласно журналу группы И-16, было сбито 7 истребителей. Победы одержали: П. Путивко, П. Хара, П. Шевцов, П. Акуленко, А. Тарасов, Д. Лесников в паре с Н. Виноградовым и звено А. Морозова.

13 Февраля 1937 года в 13:30 на бомбардировку правительственных войск шли 6 "Юнкерсов" в сопровождении 16 истребителей, первоначально идентифицированных как "Хейнкели". На перехват взлетели 21 И-16 и 5 И-15.

Строй советских самолётов после первой атаки рассыпался, но если за день до этого лётчики стихийно организовывались в пары, то в этот день из пар уже начали складываться полноценные звенья. Так, по отчёту лётчика "В"   ( вероятно, Н. Виноградов ), он подошёл к месту боя правым ведомым, а после того как их тройка рассыпалась, пристроился к другому И-16. В составе двух образованных пар лётчик "В" атаковал "Юнкерс", когда бомбардировщик загорелся и его стали покидать на парашютах члены экипажа, автор отчёта оставил "своё" звено и устремился туда, где его присутствие могло бы принести большую пользу. По пути к нему пристроился другой И-16, после чего они вдвоём атаковали и сбили 1 "Хейнкель".

Лётчик "С", отличившийся в предыдущем бою, проявил себя и в этом. Учтя полученный опыт, он после первой же атаки отделился от общей массы и незаметно зашёл в хвост "Фиатам", которые находились неподалёку, но в бой не вступали. По одному из них ему удалось выпустить точную очередь - "Фиат" сделал горку, перевернулся и стал падать. Результат атаки проследить не удалось, так как франкистские машины стали уже разворачиваться в его сторону, и лётчику "С" срочно пришлось уйти. Что не помешало ему ещё пару раз поучаствовать в атаке "Юнкерсов".

У самолёта Павла Путивко, сбившего перед этим 1 "Хейнкель", перегрелся и заклинил мотор. Лётчик произвёл вынужденную посадку вне аэродрома, не выпуская шасси.

Потери противника, по дневнику боевых действий, составили: один "Хейнкель" - "сгорел", другой - "будучи сбит, врезался в гору", третий - "скапотировал при посадке на аэродроме Хетафе". По журналу группы И-16, победы одержали П. Путивко, звено Тарасова и звено Морозова. Подбитый "Юнкерс", которого, как сказано в документах, атаковали звенья Акуленко и Хара, вероятно, смог долететь до своего аэродрома. У республиканцев, кроме временно вышедшего из строя самолёта Путивко, потерь не было.

14 Февраля 40 республиканских истребителей перехватили и провели бой с 6 "Юнкерсами", которых сопровождали 36 истребителей. Противник не смог подойти к позициям республиканских войск и лишился 2 "Хейнкелей" - один самолёт сгорел, другой - разбился. Одну из этих побед одержало звено И-16 Морозова, вторую - вероятно, пилоты И-15. Зарубежные источники признают эти потери, но никак не комментируют. У республиканцев потерь не было, только на самолёте лётчика И. Лакеева "пригорели поршни, отлетел 4-й выхлопной патрубок", что не помешало ему довести до аэродрома дымящийся самолёт и благополучно приземлиться.

Следует отметить тот факт, что "Юнкерсы", которые в начале боя ушли, после его окончания вернулись и спокойно отбомбились...

16 Февраля 1937 года группы республиканских СБ совершили 9 боевых вылетов. Звено И-16 летало на разведку, 2 раза поднимались на перехват истребители. Во 2-м вылете произошел бой с группой в 10 - 11 "Юнкерсов", прикрытых 32 истребителями. Без потерь со стороны республиканцев были сбиты 2 "Юнкерса" и 2 "Фиата".

Сначала истребители обрушились на бомбардировщики, но строй "Юнкерсов" не разрушился. Только после второй атаки, проведённой 9 И-16 из отряда Сергея Денисова, 1 "Юнкерс" загорелся и ещё 1 подбитый пошёл со снижением и вскоре упал.

Этот самолёт пилотировал франкистский капитан Хосе Кальдерой Катселу  ( Jose Calderon Catzelu ). Сам он погиб, но 4 членов его экипажа выпрыгнули с парашютами и попали в плен. Другой "Юнкерс" упал на территории националистов.

Победы над истребителями противника одержали звено П. Хара и звено А. Морозова.

К концу Февраля 1937 года в групповых воздушных боях сбил 6 самолётов противника, том числе:


п/п
Дата
победы
Сбитый
самолёт
Район боя
( падения )
Примечание
127.12.19362 Fiat-32Теруэль( в составе двух звеньев )
212.02.19371 Не-51Мадрид( в составе звена )
313.02.19371 Fiat-32Мадрид( в составе звена )
414.02.19371 Не-51Арганда( в составе звена )
516.02.19371 Fiat-32Харама( в составе звена )

Награждён двумя орденами Красного Знамени  ( 2.01.1937 и 17.07.1937 ).

В 1937 году получил звание Майора и стал командовать 31-й АБ ВВС БФ.

С Апреля 1938 года по Май 1939 года был командиром 5-го ИАП ВВС БФ, затем был назначен на должность командира 61-й АБ ВВС Краснознамённого Балтийского флота, которой командовал до Августа 1941 года.

В 1939 году ему было присвоено звание Полковника.

За успешное руководство действиями своей бригады во время Советско - Финляндской войны был награждён орденом Ленина  ( 21.04.1940 ).

Участник Великой Отечественной войны с Июня 1941 года. Руководил действиями своей бригады в боях над Финским заливом и Прибалтикой, участвовал в обороне Ленинграда до Октября 1941 года. Затем был командиром 18-го ШАП ВВС Черноморского флота, участвовал в обороне Крыма, Севастополя и Новороссийска.

"С первых дней обороны Севастополя в рядах его защитников находился 18-й отдельный штурмовой авиаполк. Командиром этого полка был назначен участник воздушных боёв в небе Испании и блокированного Ленинграда Полковник А. М. Морозов. Но в осаждённый Севастополь он прибыл несколько позже. А потом длительное время выполнял другие обязанности в штабе авиации".

Вот что пишет о А. М. Морозове в своих воспоминаниях дважды Герой Советского Союза В. И. Раков:

"От передовой линии до Херсонесского аэродрома было около 20 километров, что вполне перекрывалось орудиями калибра начиная от 100-мм и выше. Наиболее удалённый район фронта, за Инкермановскими высотами, не выходил из пределов 30 километров. И конечно, во всех случаях Херсонесский аэродром был весьма доступен ударам авиации. Взлёт и особенно посадка  ( при взлёте можно было ещё рассчитывать на некоторую внезапность ), руководство полётами, обслуживание самолётов - всё происходило под огнём противника. Люди, конечно, старались использовать то или иное укрытие, но долго находиться там было нельзя. Передвигались не перебежками и не бегом, а просто ускоренным шагом.

Офицер, выпускавший в воздух самолёты  ( обычно это был командир или заместитель командира полка ), стоял с парой флажков и ракетницей, как на дуэли в ожидании выстрела противника, с той только разницей, что стреляли по нему не из пистолета, а из пушек. Правда, правилами этой необычной дуэли ему не запрещалось, когда начинался обстрел, ложиться на землю. Сигналы самолётам он так и подавал лёжа, поднимая руку с красным или белым флажком.

Откровенно говоря, я был поражен, увидя в такой позе командира штурмовиков Полковника А. М. Морозова, героя боёв в небе Испании, которого знал ещё по Балтике. Там Морозов командовал бригадой, а здесь полком.

Это перемещение не было каким-то наказанием, оно просто вызывалось обстановкой: авиационные части и соединения в то время были обескровлены, и командиров оказалось больше, чем лётных подразделений. Затем, когда в ходе войны наша авиация быстро увеличивала свою численность, всё стало на место, но в тот первый год подобные факты встречались нередко. Бывшие командиры эскадрилий и звеньев часто летали в полках за рядовых лётчиков, а эскадрильями командовали бывшие командиры авиаполков, причём, как имеющие большой опыт, они вылетали на боевые задания даже чаще рядовых лётчиков.

В полку Морозова были новые самолёты Ил-2, сразу освоить которые могли только опытные лётчики. Этот самолёт как будто прост, но во многом отличен от других, старых, и чтобы уверенно летать, надо было его как следует изучить, приобрести определённый практический опыт.

Морозова я увидел в полной морской форме, что было своеобразной флотской традицией. Люди не расставались со своими форменками и кителями даже в окопах. На сухопутном аэродроме, конечно, удобнее носить армейскую гимнастёрку, на ней не так видны земля и пыль, а они покрывали Морозова с ног до головы. В земле и пыли была даже фуражка Полковника. В этом виде он пришёл и на свой командный пункт, чтобы по телефону доложить о вылете очередной группы.

Поздоровавшись со мной, он грустно улыбнулся.

- А есть ли вообще сейчас необходимость выходить на старт для выпуска самолётов ? - спросил я.

- Да какая там необходимость !   Просто так принято издавна.

- И ещё... очень ли надо самолётам выруливать на старт для взлёта ?   Помните, вы же сами после Испании говорили, что следует взлетать сразу с мест стоянок ?

- Самолёты ещё не совсем освоены, и ветры порядочные.

Эти доводы приводились скорее для собственного успокоения.

- Ветры были весной, а сейчас они куда умереннее. Лётчики же опытные. Посмотрите: например, майор Кичигин, командир эскадрильи. Он нам ровесник по выпуску.

- Попробовать можно...

- Без пробы выпускайте, и всё будет в порядке !

Вопрос этот был не новый. Его давно обсуждали среди лётчиков. Если при взлёте с места и был какой-то риск, то значительно меньший, чем тот, которому подвергались экипажи и стартовая команда во время рулёжки под обстрелом. На новом порядке горячо настаивал, в частности, Майор Н. А. Наумов, инспектор ВВС, часто вылетавший на своем истребителе для прикрытия севастопольского неба.

Вскоре лётчики начали выполнять вылеты со стоянок и посадку прямо к ним. В результате потери самолётов на земле значительно сократились. Даже увидя пыль от взлетающего самолёта, фашистам трудно было рассчитывать на особый успех при стрельбе. О посадке наших самолётов враг знал, - ведь они садились у него на глазах. Но этот процесс теперь занимал мало времени: самолёт рулил к стоянке только последние 50 - 70 метров, а то и меньше, и почти сразу же укрывался в капонир.

...Полковник Морозов много сделал для обороны Севастополя и погиб не в бою, а по роковой случайности. Произошло это позднее, при обороне Кавказа".

28 Июля 1942 года во время штормовой погоды, когда А. М. Морозов летел из Анапы в Новороссийск на связном У-2, в районе Новороссийска резкий порыв ветра швырнул лёгкий самолёт на землю и пилот разбился.

Вспоминает дважды Герой Советского Союза В. И. Раков:

"- Товарищ Полковник !   Нельзя лететь - бора ! - предупредил его в Анапе дежурный. Морозов собирался в Новороссийск на связном самолёте У-2.

Бора - это северо-восточный ветер, при порывах достигающий силы урагана. Он срывает крыши с домов, опрокидывает корабли на рейде и запросто поднимает в воздух закрепленные на земле самолёты.

- Что значит нельзя ?   Я и в грозу летал, - возразил Морозов. Дело у Полковника было срочное.

Под Новороссийском его самолёт подхватило могучим воздушным потоком и швырнуло оземь... Не помогло ни искусство пилота, ни его сильные руки".

Полковник А. М. Морозов похоронен в городе Новороссийске Краснодарского края.


Возврат

Н а з а д