Главная | Источники | 

Золотая звезда Героя Советского Союза

Колядин Виктор Иванович



Оригинал интервью находится на сайте: "iremember.ru/"

Возврат

Н а з а д



Главная |  |  | Источники | 

Колядин Виктор Иванович

Родился 2 июня 1922 года в посёлке Голубовка  ( ныне город Кировск )  Екатеринославской губернии, в семье служащего. Окончил 8 классов школы № 4 в городе Кадиевка  ( Стаханов )  и местный аэроклуб. С 1938 года в рядах Красной Армии. В 1941 году окончил Ворошиловградскую военную авиационную школу пилотов.

С марта 1942 года старший сержант В. И. Колядин в действующей армии. Первый боевой вылет выполнил на самолёте Су-2. Сражаясь в составе 597-го авиационного полка лёгких бомбардировщиков, произвёл 350 боевых вылетов на Су-2 и У-2.

В 1943 году добился перевода в истребительную авиацию. Пройдя переучивание на самолёт Р-39 "Аэрокобра", с июня 1944 года воевал в составе Северо - Западного, 1-го Прибалтийского, 3-го Белорусского фронтов. Особенно отличился на заключительном этапе войны: в Белорусской и Восточно - Прусской наступательных операциях советских войск.

За период с 22 июня 1944 по 19 апреля 1945 года командир эскадрильи 68-го Гвардейского истребительного авиационного полка  ( 5-я Гвардейская истребительная авиационная дивизия, 3-я Воздушная армия, 3-й Белорусский фронт )  Гвардии старший лейтенант В. И. Колядин совершил 185 боевых вылетов, принял участие в 30 воздушных боях, в которых лично сбил 15 самолётов противника.

В одном из боёв над Ригой его "Яковлев" был взят "в клещи" шестёркой немецких истребителей, пытавшихся посадить его на свой аэродром. Над взлётной полосой Колядин неожиданно выпустил щитки и шасси, скорость упала, преследователи проскочили, и, довернув машину, длинной очередью он сбил один из вражеских самолётов, повредил другой...

К концу войны Гвардии старший лейтенант В. И. Колядин выполнил 685 успешных боевых вылетов  ( с учётом полётов в 597-м ЛБАП ), в воздушных боях лично сбил 15 самолётов противника.

29 июня 1945 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоен звания Героя Советского Союза.

После войны продолжал службу в ВВС. Освоил многие типы боевых машин. В период Корейской войны 1950 - 1953 годов Гвардии майор В. И. Колядин командовал 28-м Гвардейским ИАП  ( 151-я ИАД )  и лично сбил ещё 6 самолётов.

В 1961 году окончил Военную академию Генерального штаба. В 1966 году ему в числе первых было присвоено почётное звание "Заслуженный военный лётчик СССР". С 1973 года генерал - майор авиации В. И. Колядин - в запасе. Живя в Севастополе, работал начальником фотоцеха комбината "Бэтэкспресс". Умер 6 ноября 2008 года в городе Севастополе  ( Украина ).

Награждён орденами: Ленина  ( дважды ), Красного Знамени   ( шесть ), Отечественной войны 1-й степени  ( дважды ), Красной Звезды; медалями.

*     *     *

Интервью с Героем Советского Союза В. И. Колядиным.

В.И.Колядин.

Родился я в 1922 году в городе Голубовка  ( Кировск )  Луганской области. Отец был рабочим, мать - домохозяйкой. Хотя в семье было всего 3-е детей, но жили не ахти как. В начале 1930-х годов семья переехала в Кадивку, где я окончил 8 классов. В 1937 году пошёл учиться в аэроклуб, по окончании которого, в 1938 году, поступил в Луганскую военную школу пилотов. Освоил самолёты УТИ-4 и И-16 - должен был стать истребителем, а перед самой войной всю школу перевели на изучение бомбардировщика СБ. Сначала, конечно, дали полетать на Р-5 и Р-6.

В июне 1941 года уже вышел приказ о распределении в части, и тут война. Прибыли в Харьков, а оттуда перебрались в Богодухов, где располагался 289-й бомбардировочный полк, летавший на Су-2. Штурманом мне в экипаж назначили Михаила Фёдоровича Моисеенко. Мы так с ним и летали с 1941-го по 1943-й. Сначала на Су-2, потом на У-2. В 1943 году я переучился на лётчика - истребителя, а он на лётчика - бомбардировщика - летал на СБ и Пе-2. Хороший такой деревенский парень, грамотный - с ним интересно было общаться. Мы с ним дружили - всё делили пополам.

Что сказать о самолёте Су-2 ?   В управлении он был не лёгким, но и не особо сложным. Если честно, то я его лётных качеств до конца не изучил - летал на нём очень мало. Возили мы где-то до 800 килограмм бомб. У штурмана стоял ШКАС, а потом поставили второй для прикрытия нижней полусферы.

На боевые вылеты нас стали отправлять достаточно быстро, как только строем научились летать. Молодёжь обычно ставили крайними ведомыми и основное внимание в этих вылетах было сконцентрировано на том, как бы удержаться в строю. Бомбили мы по ведущему и, честно скажу, что результатов я не видел. Ходить приходилось за Днепр редко когда с истребительным прикрытием - истребители били, зенитки. В общем полка хватило на месяц войны. Я за это время сделал примерно 15 - 20 вылетов, а поскольку самолётов не хватало, старички отобрали мой самолёт. На этом и закончилась моя эпопея на этих бомбардировщиках.

Самолёт СУ-2

Бомбардировщик Су-2.  На таком самолёте В. И. Колядин начал свою боевую деятельность.

- Как воспринимались столь большие потери ?

Такого ощущения что нас бьют не было. Тебе все равно надо лететь, надо готовиться. Потеряли ?   Ну и что, завтра тебя потеряют. Я никак потери не переживал. Такое было "грубое" состояние, или я сам по себе такой. Ни каких страданий я не испытывал, вообще не обращал внимания.

Остатки полка отправили в ЗАП. Сначала шли пешком из Харькова до Валуек. Там нас посадили в товарный поезд, который привёз нас в Пензенскую область. ЗАП располагался на аэродроме Большая Даниловка. Там столько лётного состава скопилось !   Хотя в полку были самолёты Су-2 и Ил-2, но летать мы не летали - валяли дурака. Лётчиков "улётанных" быстро брали, а мы продолжали бездельничать. Городок Каменец - Белинский был небольшой, делать в нем было не чего и такое праздное шатание быстро надоело. Возле штаба полка повесили объявление о формировании полка на У-2 и Р-5 с приглашением желающих лететь на фронт записаться в такой-то комнате. Честно говоря, любителей воевать на У-2 было мало - хоть в ЗАПе и кормили плохо, а всё же с неделю полк собирали. Так сказать, что все с энтузиазмом рвались на фронт и были готовы "летать хоть на палке" нельзя. В особенности не рвались те, кто уже понюхал пороху, понял что немец имеет преимущество и количественное и качественное, и на земле, и в воздухе. Некоторые сознательно, некоторые бессознательно начали не то, что осторожничать, а трезво смотреть на жизнь. Но мой штурман, Миша Моисеенко, говорит: "Пойдём, запишемся" - "Ну, пойдём"...

Вот так в конце августа мы попали в 597-й ночной бомбардировочный авиационный полк. Командиром полка стал капитан Петров, но он в 1942-м погиб при налёте на аэродром. Бомба попала в штаб, убив командира и комиссара полка. Остался в живых начальник штаба полка старший лейтенант Митюха. У него был ординарец по фамилии Заика, который ко всему прочему нёс охрану штаба. Ходил такой анекдот. Начальник штаба ему приказывает: "Заика, как появится самолёт. Ты мне сразу докладывай - скорость, высота, намерение". И вот как-то раз это солдат подбегает, докладывает: "Самолёты идут со скоростью, с высотой, с намерением !"   Вообще этот Митюха бы неприятный тип. Потом что-то натворил, и его выгнали из полка. Потом командовал полком Луговой Валентин Иванович.

Я отвлёкся. Вернёмся к формированию полка. Когда полк сформировали, пришёл приказ ехать в город Кузнецк, что между Сызранью и Пензой. Там человек 5 инструкторов из гражданской авиации давали нам провозные полёты ночью на У-2. Ведь до этого мы никогда ночью не летали. Освоили ночные полёты довольно быстро - молодые были, быстро "влетались". Прошли программу полётов по маршруту, в зону слетали. Полётов на бомбометание не было. Из Кузнецка слетали за самолётами в Казань. Ещё потренировались летать на лыжах, а тут команда - на фронт !   Прилетели в Москву, сели на Тушинский аэродром. Полк задержали, заставили развозить по аэродромам людей, лётчиков, грузы. Фактически использовали, как транспортную авиацию. Примерно через месяц вылетели на фронт.

Наш первый полевой аэродром располагался на краю деревни, которая находилась километров 20 - 25 от линии фронта. В то время в районе Демьянска была окружена 16-я немецкая армия, вот мы по ней в основном работали. Летали на бомбометание по переднему краю, по станции Лычково, Рамушевскому коридору, по переправе через реку Пола. Кстати, эту переправу я первый обнаружил. В тот вылет я должен был сбросить мешки с сухарями нашим, попавшим в окружение, войскам. Сбросил груз и прошёл немного дальше. Выскочил на реку, смотрю, а по середине реки машина идёт с зажжёнными фарами. Прилетел, доложил, и потом много летали на её бомбардировку - она шириной метров 5 - 7, попробуй попади в неё без прицельных приспособлений, тем более, когда зенитка бьёт !   Приходилось снижаться до 500 метров. За ночь удавалось сделать по нескольку вылетов. Один раз я 11 вылетов сделал - аэродром был недалеко от линии фронта, а зимние ночи длинные.

Что ещё об этих вылетах можно сказать ?   Случалось, что подбивали, садился на вынужденную, частенько тряпки на крыльях привозил, но сам ранен не был. Один раз Мишу ранило в голову осколком разорвавшегося по близости снаряда.

- Какую бомбовую нагрузку брали ?

До 200 килограмм. Две сотки, как правило. Один раз я попробовал взлететь с 400 килограммами с бетонки в Выползово. Так даже на бетонке перед отрывом самолёт пробежал больше половины аэродрома !   С таким весом самолёт становится неустойчивым, норовит свалиться. Так что этим не увлекались. Бомбы сбрасывал штуман. В правом крыле была стандартная прорезь, но ориентировались в основном по передней кромке крыла. Насобачились !   Мишка бомбил довольно точно.

- Как проводились вылеты ?

Если аэродром был далеко от линии фронта, то под вечер перелетали на аэродром подскока. Линию фронта пересекали на высоте 400 метров. Летом - повыше забирались, а так полку выделялся эшелон 400 метров, что бы не столкнуться с самолётами других полков. Я никогда перед заходом на цель мотор не дросселировал - как шёл, так и бросал бомбы. Противозенитный маневр не делал - на такой скорости ни от кого ты не увернёшься. Все цели, кроме может переднего края прикрывались прожекторами. Прожектор вцепился тебя и ведёт. Отбомбился, потом пикируешь к земле и пошёл домой.

Кроме заданий по бомбометанию мы возили партизан, партизанам мешки с продуктами бросали, вывозили раненых из окружённой армии, листовки разбрасывали. Поскольку я увлекался прыжками с парашютом, меня определи учить прыгать с парашютом разведчиков. На аэродром Максатиха, что за Бологое командир полка послал 2 самолёта - мой и ещё одного старшего лейтенанта. Пришла группа человек 10 - 15 парней и девчат разведчиков. Все в гражданском. Показал им как прыгать, провёз. В этом случае я пилотировал с задней кабины, а в передней сидел разведчик. Перед прыжком он выходил на крыло, становился ко мне лицом и по команде прыгал. Некоторых приходилось сталкивать - боялись. По рукам ему дашь, столкнёшь его. Это по началу, а потом наладилось, особенно когда им разъяснили, что если они не прыгнут в тот момент, когда я им прикажу, то он может сесть к немцам. Потом я в течение 3-х месяцев где уже под весну 1943 года, я их бросал, а некоторых, тех кто отработал и выходил из тыла, и по 2 раза. Приезжали такие довольные, с подарками - только бросай.

Бывали и неудачи, конечно. Как-то раз выбрасывал разведчика. А этот вместо того, чтобы прыгнуть, дёрнул за кольцо раскрытия парашюта. Парашют, нераскрывшись полностью, ударил по стабилизатору и оторвал его левую половину. Он не зацепился, но уже не раскрылся и разведчик погиб, а я садился на вынужденную на край замёрзшего озера. Ну как садился - падал !   Минут через 40 после посадки ко мне подошли наши. Через несколько дней меня вывезли свои же лётчики.

Самолёт У-2.

Лёгкий ночной бомбардировщик У-2.  На таком самолёте сражался В. И. Колядин.

До лета 1942 года потери в полку были относительно не большие. Потеряли не более четверти состава. А в июне 1942 нас днём заставили разведать аэродром на окраине Демьянска. На этом аэродроме базировались истребители. Мы составили график и каждый день летали туда. Фактически посылали на смерть и не смотря на это отказов идти на разведку не встречал. Только я там появляюсь, вижу, пыль пошла - взлетают. А как уйдёшь ?   Домой же без сведений не придёшь, должен привезти данные. Уходишь к земле, ковыряешься по оврагам, скользишь, выеживаешься. Ушёл, потом опять поднимаешься и возвращаешься к аэродрому. Разведал. Прилетел. Доложил. А чтобы проверить был или не был я над аэродромом, посылают ещё самолёт. Вот так я вылетов 20 сделал, но при этом полк потерял половину составу за дневные полёты.

Помню в одном из вылетов атаковали идущий впереди меня самолёт младшего лейтенанта Желткова со штурманом сержантом Матисом. Я запомнил, что они упали примерно километрах в 2-х от линии фронта. Меня командир полка послал туда вместе с врачом. А как сесть на У-2 ?   Это же лето !   Зимой-то на лыжи легко, а здесь на колёса. Надо найти аэродром. Но мы уже настолько были "влётанные". Мне площадки метров 250 - 300 уже мне хватало вполне. Самолёт подвесишь и он шлёпнется. Нашли, сели. Пошли к самолёту. Лётчик прямо в самолёте сгорел, а этот Матис выбрался из кабины и отползал от самолёта. Он ещё тёплый был. Хороший парень был. Вот такие задания были.

- Летали с парашютами или без ?

Без парашютов.

- У штурмана была возможность взять управление на себя ?

Да. Штурмана были не обучены, хотя, конечно, Миша наблатыкался. Иногда когда идёшь домой издалека, говоришь: "Ну, давай, поуправляй", но редко - у него своё дело, у меня своё...

- ШКАС у него стоял ?

Потом уже, перед тем, как мне уходить, поставили ШКАС на шкворне.

- Самолёты были камуфлированные ?

Обычные, зелёные. Зимой красили известкой.

- Задание на ночь ставили на одну цель или меняли цели в течении ночи ?

И так было и так. После каждого вылета штурман идёт на КП докладывает, и там уточняет задачу. Один раз был такой случай. Ночью возвращаемся после очередного вылета. Сели. Он пошёл докладывать, а я остался сидеть в кабине - вылезать было неохота - был сильный ветер, холодно, а в кабине так не задувало. Я пригрелся, задремал. Технари бомбы подтаскивают, вдвоём подвешивают, самолёт заправляют. Техник говорит: "Всё в порядке !   Бомбы висят. Пошёл !"   Проснулся. Кричу: "От винта !"   Взлетел. Лечу. Говорю: "Мишка !   Скоро там ?!" - Он молчит. - "Ты что, твою мать, молчишь ?!"   Оборачиваюсь - нет Мишки. Ну, я прицелился по расчалкалкам - я же помню их расположение относительно цели в момент сброса бомб - аварийно сбросил бомбы. Прилетел. Он встречает: "Виктор ты что ?!" - "А ты что ?!" - "Ну хоть отбомбился ?!" - "Да".

- Как строился распорядок дня ?

Жили в деревне. После ночи поспишь часов до 10 утра, а потом разбор полётов. Пообедали и опять на аэродром километра 2 - 3 пешком. Кормили средненько, но во всяком случае, не голодали. Чёрный хлеб, белого хлеба не было. Осенью картошку давали, а так крупа - ячневая, перловая, иногда пшено, гречка была редко. Консервы. Мяса почти не было. Потом американские консервы пошли, повкуснее. Масло давали. Но бывало, конечно, что не подвезут. Бортпайка не было. 100 грамм давали, когда полк воюет. Если боевых вылетов не было - не давали. Водка такая дерьмовая была, так от неё воняло - ужас !   Я вначале совсем не пил. Под конец начал пробовать. И курить начал.

- Шоколад давали ?

Нет. Когда я уже на истребителях воевать стал, там давали шоколад и кола-кола.

Весной 1943 года мне присвоили воинское звание "Лейтенант". Я уже был заместителем командира эскадрильи. Какой - никакой, а У-2 - это самолёт. И я чувствовал, что стал лётчиком, "влетался", всё мог делать на самолёте, тем более, что до него я летал на СБ, УТИ-4, Р-5. Я уже чувствовал, что могу сделать больше на другом самолёте. В это время была возможность переучиться на истребители, Ил-2 или Пе-2.

Запасной полк в знакомой Максатихе. Поехал. Быстро переучился на Як-1 и ЛаГГ-3. Летал. Командир учебной эскадрильи пригласил меня, предложил остаться инструктором. Я говорю: "Нет. Я воевать учился". - "Подучись, воевать лучше будешь". Я согласился. Некоторое время учил молодых лётчиков. Сырые пилоты, что могли мы им там давали. Но некоторые даже не стреляли, потому что у нас буксировщика конуса не было. Вскоре пришла разнарядка, пополнить полк истребителей. Я первый пришёл записываться. Меня опять стали уговаривать остаться. Я говорю: "Нет, тем более, вы мне обещали, что пойду в боевой полк". Меня отпустили в 5-ю Гвардейскую истребительную дивизию. Она базировалась в Демьянске. Вначале меня определили командиром звена в 68-й Гвардейский истребительный полк. Через месяц - два стал заместителем командира эскадрильи. Месяца 4 полк не воевал, переучивался на "Аэрокобру". Я быстро сам переучился и стал вывозить лётчиков своей эскадрильи, а потом и полка. Только весной 1944 года нас направили на фронт в район Витебск - Полоцк.

В.И.Колядин. 1945 г.

Командиром эскадрильи был Герой Советского Союза Грачёв Иван Михайлович очень осторожный человек, воевал аккуратно. Можно сказать, что он уже навоевался и никак не желал встречи с противником.

В одном из вылетов получилось так, что он вёл первое звено, а я - второе. Нам в хвост заходит группа: штук 6 FW-190. Начинаю чуть-чуть разворачивать, думаю, сейчас они окажутся у нас в хвосте, а он так и идёт по прямой. Его сбили. Он был в плену. Его встречали после войны в лагере военнопленных и больше не видели.

Меня назначили на его место. Вообще, я как лётчик был уже "влётаный", но стрелял вначале слабовато. Меня часто атаковали и попадали, и сам много атаковал, стрелял, попадал, но они не падали - сбивать не получалось. Как-то раз шлёпнулся - сбили в воздушном бою, и пришлось садиться на лес. Оказался в госпитале в Ярославле. У меня были ноги подбиты, лицо обгорело, а рядом со мной на топчане лежал человек - видно лётчик, прикрыт регланом. Он всё молчит и молчит. Потом смотрю реглан отвернулся, открылась грудь, я по ней червячки ползают. Приходит нянька. Я ей говорю: "Вы что же, етить вашу мать ?!   Человека черви грызут, а вы ?!"   Пришла медсестра: "Чего шумишь ?" - "Да у него рана гниёт, а эти черви гной снимают". Во ведь какие лекарства были ?!

Потом этот лётчик пришёл в себя. Рассказал, что начал воевать ещё в Испании, сбили его на "Томагавке". Разговорились. Я ему: "Сколько не атакую, а не могу сбить самолёт !"   Он меня стал спрашивать, какое вооружение стоит на "Кобрах", как я прицеливаюсь, стреляю: "Так ты никогда не попадёшь !   Пока не увидишь закопчение на обшивке самолёта от патрубков мотора, не стреляй - всё равно не попадёшь". Я его поблагодарил за совет. В госпитале я пробыл не долго и не то, чтобы удрал, а попросил выписать.

Приехал в полк. Деталями этого разговора особенно не делился - расскажи, смеяться будут. Пошли воевать - это уже лето 1944 года. Был такой момент, я атаковал немцев штурмовавших землю, вцепился за одного ведомого. Сближаюсь. Меня уже начало трепать в спутной струе. Закопчения я заметил метров с 50 - 100. На моей "Аэрокобре" стояла 37-мм пушка и 2 х 12,7-мм пулемёта. На одну гашетку я их не выводил - выстрелишь всё и ни хрена не останется. Открыл огонь из пулемётов. Увидел, как он вздрогнул, от него дым пошёл и он упал. Это был мой первый сбитый. И в последующих боях дальше чем со 100 - 150 метров никогда не стрелял. А ведь в бою, когда идёшь в атаку сзади почти всегда тоже идёт немец. Но тут надо идти ва-банк - если атакуешь, то атакуй, а если только начинаешь сомневаться, лучше не идти в истребители !   У меня хватало выдержки сблизиться и сбить самолёт противника. За короткий срок сбил 15 самолётов.

Список известных побед Старшего лейтенанта В. И. Колядина:
( Из книги М. Ю. Быкова - "Победы сталинских соколов".  Издательство "ЯУЗА - ЭКСМО", 2008 год. )


п / п
Д а т аСбитые
самолёты
Место воздушного боя
( одержанной победы )
Свои
самолёты
110.07.1944 г.1  FW-190сев. - зап. ВолосникшеР-39 "Аэрокобра".
219.07.1944 г.1  FW-190вост. Сверосяй
302.08.1944 г.2  FW-190зап. Биржай
415.08.1944 г.2  FW-190Скайтскалне
51  Ме-109Кривады
616.08.1944 г.1  FW-190зап. Скайтскалне
726.08.1944 г.1  FW-190Жагаре
81  FW-190оз. Лиелаоцес
914.09.1944 г.1  FW-190зап. Текава
1017.09.1944 г.1  FW-190ст. Иецава
1118.11.1944 г.1  FW-190юго - зап. Скрунда
1219.02.1945 г.2  FW-190Плинкен

       Всего сбитых самолётов - 15 + 0;  боевых вылетов - 685;   воздушных боёв - 30.

- Кто у вас был ведомым ?

Вначале был осетин небольшого роста Коля Зибоин. Мне его рекомендовали и он мне понравился - летал отлично. Потом появилась вакансия командира звена и я его рекомендовал на эту должность. В полк пришли из ЗАПа лётчики, прошедшие небольшое обучение на "Яках". На "Кобрах" они не летали и не видели их. В их числе был одессит Николай Подопригора. Он окончил школу на И-16, часов 5 - 6 полетал на "Яках" в ЗАПе. Вёл он себя безобразно - в карты играл, бузил. Никто не хотел его брать себе ведомым. Он ко мне привязался: "Командир, научи меня". Я его проверил на "Яке", выпустил на "Кобре", потренировал его ходить строем и держаться на маневре. Надо сказать, что держался он не плохо. Как он после войны признался, где-то первые вылетов 30 ничего не видел кроме хвоста моего самолёта. Летал на полном наддуве карбюратора, каждый рас рискуя, поскольку при таком режиме шатуны летели. Бензина американского у нас не было, а был наш Б-78. Мы использовали двигатель на 60 - 70% мощности. Для этого устанавливали наддув 40 фунтов, а он взлетал на 40, а потом давал все 65. Стук в двигателе был, но он держался. Так до конца войны со мной и летал. Сбивать не думал, лишь бы удержаться, за мной смотреть. А Зибоина сбили и он погиб.

- Говорят, что обычно, когда сбивают истребителя, он и не видит, кто его сбивает.

Конечно. Под конец войны мы стояли под Кёнигсбергом. Возле города Пилау немцы поднимали аэростаты для корректировки артиллерийского огня. Нас послали парой их уничтожить. Ведомым у меня полетел молодой лётчик Рожнев. Нашёл я аэростат. Он был на земле. Мы зашли, проштурмовали - он загорелся. Делаем повторный заход, смотрю мимо меня трасса проходит. Я маневр - смотрю пара "Кобр" выходит из атаки. Я прилетаю домой, докладываю: "Что же получается ?!   Свои бьют своих !"   Разобрались. Оказалось, что это вылетал Леонид Быковец из 28-го ГвИАП. Вроде он меня спутал с "Мессером". Как он меня мог спутать, если в этом районе одни FW-190 ?!   Он ещё потом Героя получил по блату. Сам москвич, а его тётя ведала торговыми организациями. Ездил в Москву, подарки привозил... Кстати это был мой последний воздушный бой, если его так можно назвать в Великой Отечественной войне.

- Как вам "Аэрокобра" ?

Хороший самолёт. Кабина элегантная, просторная. Дверь, как в автомобиле. Зимой делаешь любую температуру. Не шумит, не обдувает. Вооружение хорошее. Лёгко в штопор входила ?   Вот такой случай был. Прикрываем штурмовиков. Я перешёл с одной стороны на другую. Друг вижу, около меня разворачивается немецкий истребитель. Я на него. Прибираю газ и он прибирает. Потом переводит самолёт на горку и даёт полный газ. Я за ним, но наддув больше 40 не даю. Он уходит вверх и я иду. Потянулись вверх параллельно крыло в крыло метрах в 15 друг от друга с хорошим углом. Идём. Скорость уже посадочная миль 150 не больше, самолёт дрожит, зависает. Тут он бах - свернулся. И я еле - еле с горки ушёл. Но он-то первым свалился !   Вроде упал он, но точно не знаю.

Р-39Q Гвардейского полка.

- Какой номер "Аэрокобры" у вас был ?

Не обращал на это внимание. Отличительные знаки полка - белые полосы на хвосте и фюзеляже, но вообще-то на это внимание не обращал.

- Звёздочки рисовали ?

Ни в коем случае, это серьёзно. Делом надо было заниматься.

- Где было тяжелее, в истребительной авиации или на У-2 ?

Нет такого понятия - тяжелее.

- Где вам было комфортней ?

После войны на земле. Ты понимаешь, истребители тоже несли большие потери в воздушных боях. На У-2 ночью летали на хорошо защищённые цели - тоже свои неприятности. Война в любом случае - это плохо. Как-то можно к ней приспособиться, войти в ситуацию, быстрее решать внезапно возникающие задачи, но нравиться она не может. Я, например, никогда не трусил и был уверен, что чем больше человек думает о себе, тем меньше о том, что он делает. Я не тратил внимание на спасение собственной шкуры - знал, что ей надо платить. Всё внимание я сосредотачивал на выполнении боевой задачи будь то бомбардировка цели или прикрытие группы штурмовиков.

Запомнилось ещё как своего единственного "Мессера" сбил. Прикрывали мы бомбардировщики Пе-2. Они отбомбились и начали разворачиваться к себе. Откуда-то взялась пара "Мессеров". Мы на них парой. Уцепился за ведущим. Поскольку бомбардировщики уже разворачивались домой, я решил: "Погоню его подальше". Догнал у самой земли. Подошёл к нему близко и сбил. Вообще Ме-109 очень хороший самолёт. Маневренный, скоростной. Единственный недостаток - шасси, на пробеге мог развернуться, как и наш И-16.

- Насколько сложно освоить истребитель после У-2. От лётчиков слышал, что тем кто переучивался с У-2 пилотаж давался с трудом.

Это зависит от человека. Даже если ты летишь на У-2, ты всё равно лётчик. Хоть на четырёхмоторный тебя посади, ты и его приведёшь. Что касается пилотажа, если человек морально и физически подготовлен, грамотный лётчик, тот он всё осваивал хорошо.

- Как Вас награждали ?

Когда летали на У-2, мы подчинялись ВВС 34-й общевойсковой армии. Командовал ей генерал Берзарин. Вот он мне и Мише вручал первый орден Красного Знамени летом 1942 года. Когда я переучивался в ЗАПе на истребитель, пришёл орден Отечественной войны 1-й степени. Этот орден на подвеске тогда котировался выше Красного Знамени. Вручал его Полынин, командующий 6-й Воздушной армией. Ну а потом 2 ордена Красного Знамени получил воюя на истребителях. Когда закончилась война получил звание Герой Советского Союза. За войну в Корее награждён орденом Ленина и Красного Знамени. Последний орден Красного Знамени получил за освоение новой техники и полёты в сложных метеоусловиях.

Закончилась война. Мне Героя присвоили. Я, честное слово, знать, не знал сколько я насбивал - считать их не входило в мою задачу. Если будешь считать - обязательно не вернёшься. Я делал своё дело. Ведь воевали не для того чтобы сбивать, а чтобы выполнить задачу - не дать атаковать бомбардировщиков или штурмовиков или не допустить бомбардировщики противника к линии фронта. Ни разу задачу сбивать не ставили. Хотя мы ходили на свободную охоту, но мне не приходилось встречаться с воздушным противником. Когда домой иду, там мог проштурмовать паровоз, колонны. В 1947 году начали переучиваться на МиГ-9. Базировались в Калинине. Машина была ещё не совершенная. Аварий и катастроф было много. Где-то в 1949 году, я уже к тому времени был инспектором по технике пилотирования дивизии, дали МиГ-15.

В 1950 году нашу 5-ю Гвардейскую дивизию направляют в Китай в район Мугдена. Потренировались там сами, потом дают команду, переучить китайских лётчиков на МиГ-15. Вот так я 2 полка китайских лётчиков переучил. Можно сказать из ничего сделали лётчиков. Вообще, они педантичные, внимательные. Общались через переводчика, ну и конечно кое-какие фразы выучили. Самое трудное - это руководство полётами. Учили их на Як-17, а затем сразу выпускали на МиГ-15. Лётчик заходит на посадку. Я ему говорю через переводчика: "пониже", а переводчик понял: "Низко". Лётчик тянет ручку и сваливается. Этот эпизод нас заставил самим командовать. Сам брал микрофон и руководил этими полётами по-китайски, что мог. До того наблатыкались на китайском, что когда нам прислали переводчика из Москвы и мы с ним пошли в магазин, то китайский торговец меня понимал лучше, чем его.

Вскоре мы получили задание лететь в Корею. Перелетели на аэродром Андунь. Вначале на перехват американских бомбардировщиков поднимали лётчиков, которые не были заняты на переучивании китайцев. Потом стали и нас привлекать. Параллельно шло реформирование структуры наших войск в Китае и в результате я был назначен командиром 28-го Гвардейского полка. В полку больше 50% лётчиков имели опыт Великой Отечественной Войны. Они, как правило, были ведущими. В основном вылетали на отражение налётов, на прикрытие войск. У американцев поначалу летели на штурмовку поршневые самолёты Р-51 "Мустанг". Мы их гоняли. Одного "Мустанга" я сбил. Потом появились уже реактивные F-84 "Тандержет", а за ними пришли F-86 "Сейбр".

Истребитель F-51 'Мустанг'

- Почему когда Вы, даже став командиром 28-го Гвардейского полка, всё-таки продолжали летать, более того летали успешно ?

Я начал летать ещё не будучи командиром полка. А потом у МиГ-15 было хорошее вооружение и скорость. Я чувствовал, что во мне есть не то чтобы избыток энергии, а желание померяться силами. Ну и потом летать - это то главное, что я умею, это моя работа. Всего в Корее я сбил 5 самолётов - Р-51 "Мустанг", 2 В-29 и 2 F-86 "Сейбр".  [ И. А. Сейдов в своей книге "Советские асы Корейской войны" указывает на 6 личных побед лётчика. ]

Однажды пошёл на разведку с ведомым на 7000 - 8000 метров. Смотрим, внизу на юг в сторону Ансю идёт девятка бомбардировщиков. Я туда. Ведомый меня потерял. Я внезапно появился ответного огня не было. Сблизился хорошо. Конечно, не как с немецкими истребителями, но здесь и трепать раньше начинает - у него же размах крыльев вон какой. Метров с 600 как дал по двигателю. Получилось, загорелся. Это первый. Потом был ещё один...

Истребитель F-86 'Сейбр'

Истребитель F-86 "Сейбр" - основной противник наших лётчиков в Корее.

Истребитель F-86 'Сейбр'

Меня там один раз тоже хорошо сбили, но я не выпрыгнул. Как получилось ?   Провели бой с группой F-86. Я сколько смог своих собрал и повёл на аэродром. Привел, они стали заходить на посадку, а я прикрывал их вместе со своим ведомым. К нам на аэродром и "Мустанги" и "Сейбры". Штурмовать не штурмовали, но сбивали при заходе на посадку. Потом и ведомого отправил садиться. Смотрю взлетает наша пара, которую вёл мой заместитель Мухин Боря. Вдруг удар и что-то не то с самолётом. Обратил внимание, что на правой кромке крыла и что-то оторвалось. Фонарь спереди лопнул. Ну думаю: "Всё !   Готов !". Со скольжением ушёл. Чувствую, не слушается машина, приборы по нулям, направляюсь к аэродрому, подхожу. Прибор не показывает скорость. Фонарь разбит, ветер гуляет. Плохо было видно. По радио передал Мухину: "Заведи меня на посадку". Молодец, пристроился. Со снижением заводит меня на посадку. Он ушёл, я начал выпускать шасси, правая стойка вышла, передняя - на половину, левая совсем не вышла. Приземлился на полосу, меня потащило на грунт, хвост поднялся - сейчас скапотирует - и тут он опустился назад.

Был ещё такой курьёзный случай. Провели бой. Так уж получилось, что я остался один. Смотрю какой-то самолёт, я так крутнулся и мы с ним оказались рядом. Это был "Тандерджет". Чувствую, что лётчик меня видит, и я его вижу. Не то, что я струсил, но не мог принять решение как поступить. Разошлись....

Истребитель F-84 'Тандерждет'

- В свободное от полётов время, чем лётчики занимались ?

Кто читал, кто играл в карты, домино, обсуждали бои, спорили иногда.

- Во время обеих войн примеры, предчувствия, талисман были ?

Ничего не было. Я неверующий. Меня это никогда не беспокоило.

Такой ещё случай был. Сменяла нас дивизия Кожедуба. Командный пункт полка был на сопочке, аэродром хорошо просматривался. На командном пункте находился Кожедуб. Его лётчики не летали, только мои. Нас подняли на перехват группы бомбардировщиков. Мы их разогнали и возвращались домой. Как правило, результаты бомбометания фиксировал самолёт - фотограф. И в тот момент когда мы подошли к аэродрому через него проходил этот В-29. Кожедуб по радио говорит: "Видите его ?" - "Вижу". - "Атакуйте !". Я подхожу. Думаю: "Сейчас врежу !"   Раз !   Не стреляет !   Перезарядил - нет ничего. Ведомый подходит - коротенькая очередь: "Командир - ничего нет". Что делать ?   Домой идти. Говорю: "Боеприпасов нет". - "Тарань !". Я промолчал, ничего не сказал. Сел. Он улыбается: "Что же ты ?!" - "А ты бы таранил ?   Чем таранить ?"   Он заржал...

- Что-то можете ещё добавить о Великой Отечественной войне ?

Ну что тебе сказать о войне ?   Особо героического я там не видел и сам ничего такого не творил. Храбрецов особенных я тоже не встречал, но и отчаяния и паники не наблюдал. Мы просто выполняли разнообразную, опасную, постоянную работу. Отступали, потом начали медленно наступать. Мы так не думали: "Вот скорее бы кончилась война !"   Просто работали. Перед самой победой летали мало. Все знали, чувствовали, что должен быть конец войне. Люди были рады, что конец войне, конец страданиям. Вот она кончилась, а что делать-то ?   Мы научились воевать, летать. Научились всё выжимать из самолётов. Дальше-то что ?   Месяца полтора просто болтались. Потом начали организовывать полёты...

Интервью и литературная обработка: Артём Драбкин.

*     *     *

Комментарий к победам В. И. Колядина в небе Кореи:

В.И.Колядин.

1) Начиная с середины февраля 1951 года американцы приступили к концентрации соединений бомбардировщиков, которые должны были при сильном сопровождении уничтожить аэродромную сеть корейской авиации на северо - западе страны.

Первую попытку прорыва в район Сингисю, где находилась одна из авиабаз северокорейской авиации, а также мощная Супхун ГЭС, предприняли В-29, правда, мелкими группами и без сопровождения истребителей прикрытия  ( за что в итоге горько поплатились ). Это произошло 14 февраля. Локаторы засекли цель, идущую в "Аллею "МиГов". На перехват в 10 часов 25 минут вылетела десятка МиГ-15 из состава 3-й эскадрильи под общим командованием командира полка Гвардии подполковника В. И. Колядина. В районе Ансю они обнаружили группу В-29 в составе 8 машин, шедших в строю "ромб". На высоте 5000 метров В-29 предприняла попытку прорваться к аэродрому Сингисю. Но и ей не повезло, так как её перехватила пара МиГ-15 в составе командира полка Колядина и его ведомого старшего лейтенанта В. Ф. Бушмелева, которые первыми обнаружили противника. Колядин успел произвести 2 атаки по строю "крепостей" на встречных курсах, сбить один В-29 и повредить другой.

Затем к месту боя подошли истребители прикрытия в лице 8 F-80, и Колядину пришлось прекратить атаки бомбардировщиков. Но им удалось сбить с курса эту группу В-29, которые раньше времени сбросили свой бомбовый груз мимо цели.

В это время в район боя подошли остальные 8 экипажей полка под командованием майора П. Б. Овсянникова, которые довершили разгром группы В-29. "Крепости" шли без прикрытия истребителей, которые, видимо, увлеклись преследованием пары "МиГов", атаковавших до этого строй В-29, что облегчило работу советским лётчикам. На высоте 10 000 метров они атаковали их попарно с ходу. В ходе этих атак были повреждены ещё 2 В-29, а остальные сбросили свой остаток бомб, не доходя до цели, и повернули назад.

Хотя на землю упал только один В-29, но победы были записаны на счета подполковника В. И. Колядина, майора П. Б. Овсянникова и капитанов Гордеева и Мотова, которые нанесли повреждения "боингам" в том бою, но достоверно сбил один В-29 только подполковник В. И. Колядин. Американское командование не сообщает о потерях и повреждениях своих В-29, полученных в этом сражении.

2) 1 марта 1951 года. 18 В-29 из 98-й БАГ предприняли попытку прорваться к переправам под Конгунаном. На их перехват поднялись 11 МиГ-15 из 28-го ГвИАП. Истребители прикрытия А-80 к месту встречи опоздали... В ходе боя советскими пилотами было уничтожено 2 В-29 и 8 повреждено. Один из уничтоженных - на счету В. И. Колядина: В-29 № 44-27341, дотянувший до базы в Тэгу, и списанный из-за тяжелейших повреждений.

3) 12 марта 1951 года большие группы штурмовиков F-80 из состава 8-й авиагруппы в сопровождении сильного прикрытия, состоящего из "Сейбров" 4-й авиагруппы перехватчиков, совершили налёт на корейскую авиабазу в районе Сингисю. В этих боях впервые участвовала сборная эскадрилья Гвардии майора Бордуна из состава 72-го ГвИАП. Она первая ушла по тревоге в воздух в составе 10 машин, в составе этой группы в свой первый боевой вылет в небо Кореи ушёл новый командир 72-го ГвИАП Гвардии подполковник Б. А. Мухин, но командовал группой Гвардии майор Бордун.

Вслед взлетевшей по тревоге эскадрилье Бордуна в воздух ушла пара "МиГов" под командованием Гвардии подполковника В. И. Колядина. Строй группы был в виде "этажерки" и состоял из 2-х групп одна над другой: чуть ниже и впереди шло ударное звено Гвардии майора Бордуна, а над ними чуть сзади шла шестёрка прикрытия под командованием Гвардии капитана И. А. Гуца.

Первой встретилась с противником группа Бордуна, которая вступила в бой с группой передового заслона, состоящего из 12 F-86. Бой с "Сейбрами" был упорный и трудный, но вели его наиболее опытные лётчики 72-го ГвИАП, имеющего большой боевой опыт Великой Отечественной войны, а также опыт боёв в небе Кореи. Видимо, это обстоятельство, а также мастерство советских лётчиков и склонило чашу весов в нашу пользу. В этом бою лётчики группы Бордуна одержали 2 победы: один "Сейбр" сбил в середине боя Гвардии капитан И. А. Гуц, а другой - Гвардии подполковник Б. А. Мухин. В конце боя он увидел оторвавшийся от строя одиночный "Сейбр" и сверху сзади атаковал его, поразив с короткой дистанции, и видел, как он упал на побережье Жёлтого моря.

Когда бой был в самом разгаре, в район сражения подошла пара Гвардии подполковника В. И. Колядина и увидела звено F-86 и атаковала его. При этом Колядину удалось поразить несколькими снарядами один из "Сейбров", и тот сразу вышел из боя. В ходе этого боя с превосходящими силами противника пара подполковника Колядина распалась, и на аэродром вернулись раздельно. Вот как раз при возвращении на свой аэродром одиночный самолёт Колядина был подвергнут внезапной атаке пары F-86, которой управлял командир 4-го ИАКР подполковник Гленн Иглстоун, который с короткой дистанции открыл огонь по самолёту Колядина.

Однако в кабине "МиГа" также сидел выдающийся летчик, Герой Советского Союза Гвардии подполковник советских ВВС В. И. Колядин, которому в последний момент удалось сделать резкий переворот, и хотя попаданий в самолёт избежать не удалось, но позволило спасти и "МиГ", и самого себя. Затем на снижении он ушёл от преследования "Сейбров", и хотя у него не вышла одна из стоек шасси, он благополучно посадил свой подбитый МиГ-15 на две точки, привезя в самолёте 26 пробоин, но зато сам был цел и невредим.

4) Уже через 2 часа Колядин вновь участвовал в боевом вылете в составе группы капитана А. Т. Бородина: в 13 часов 5 минуи 8 экипажей 1-й эскадрильи вылетели на перехват самолётов противника, и вслед за ней ушла пара командира полка со своим постоянным ведомым старшим лейтенантом В. Ф. Бушмелевым. В районе Сингисю они обнаружили группу штурмовиков F-80, которые штурмовали местный аэродром. Совместными атаками "МиГи" вынудили штурмовиков прекратить штурмовку и уйти в залив, при этом Колядину удалось поразить один "Шут", и тот врезался в землю, ещё один F-80 поразил Старший лейтенант М. А. Диваков.

Однако в этом бою лётчики 28-го ГвИАП понесли тяжёлые потери: при атаке одного и того же F-80 столкнулись в воздухе самолёты старшего лейтенанта Бушмелева Василия Фёдоровича и старшего лейтенанта Сокова Владимира Павловича, при столкновении "МиГи" взорвались и оба лётчика погибли. Это была самая тяжёлая потеря в 151-й ГвИАД за все время участия дивизии в боях. Разгромленная группа штурмовиков ушла в залив, и наши лётчики повернули в сторону Аньдуня. В этом сражении, по заявлению наших лётчиков, было сбито 3 F-86 и 2 штурмовика F-80, но поисковая команда не нашла обломков, поэтому все 3 сбитые лётчиками 28-го ГвИАП самолёта США  ( 1 F-86 и 2 F-80 )  были записаны как предположительные победы. Места же падения некоторых самолётов США и их обломки не были найдены, видимо, по причине разброса обломков на местности, так как некоторые из поражённых самолётов противника развалились в воздухе, а часть, возможно, не была найдена из-за неверного указания места падения самолёта, так как в ходе боя было невозможно наблюдать за падением самолёта противника.

Колядин Виктор Иванович

Как бы там ни было, а дивизии было засчитано 5 побед над 3 F-86 и 2 F-80, при своих потерях в 2 МиГ-15 и 1 подбитом, но самое важное, что налёт противника был отбит и противник понёс при этом потери. По заявлению командования ВВС США, в этот день не было зафиксировано потерь Ф-86. Была подтверждена только победа Гвардии подполковника В. И. Колядина над F-80 № 49-1828 из состава 36-й АЭ 8-й ИБАГ, а его пилот Кларенс Слейк пропал без вести.

5) 19 марта 1951 года по тревоге в воздух ушли 6 экипажей из состава 3-й эскадрильи 28-го ГвИАП под командованием майора П. Б. Овсянникова. В составе этой группы был и командир полка Гвардии подполковник В. И. Колядин со своим ведомым старшим лейтенантом А. А. Дубининым, которые сверху прикрывали звено Овсянникова. Вскоре они обнаружили звено F-86, с которым и вступили в бой. Пилоты "Сейбров", видя численное преимущество "МиГов", попытались удрать, но им это не удалось и пришлось вести невыгодный для себя бой, в ходе которого Колядину удалось зайти в хвост одному из "Сейбров" и поразить его с дистанции 600 метров, после чего остальные 3 F-86 на пикировании вышли из боя.

Гвардии подполковнику В. И. Колядину была записана эта победа как предположительная, по данным фотоконтроля. Однако сейчас можно предположить, что в том бою наши лётчики сражались не с "Сейбрами", а со звеном "Тандерджетов" из состава 523-й АЭ 27-й ИАГ, которые сопровождали в том вылете разведчик RF-80. Именно в это же время американцы потеряли один F-84Е, пилот которого, Гленн Дарден, погиб. И хотя американцы записывают эту потерю на счёт корейских зенитчиков, но более правдоподобна версия того, что самолёт Дардена был серьёзно подбит огнём пушек самолёта Колядина и вскоре разбился на корейской земле.

Согласно данным И. Сейдова  ( "Красные дьяволы" в небе Кореи.  Москва, "ЯУЗА - ЭКСМО", 2007 год. )  свою первую победу В. И. Колядин одержал ещё в 1950 году:

"7 ноября 1950 года открыли боевой счёт лётчики 28-го ГвИАП, и сделал это заместитель командира полка Герой Советского Союза Гвардии майор В. И. Колядин. В 14 часов 06 минут он во главе 4 МиГ-15 вылетел в район Сингисю и на высоте 6500 метров в 14 часов 35 минут, обнаружив до 15 "Мустангов", обстрелял замыкающее звено. Выйдя вверх после этой атаки, Колядин обнаружил ещё 4 F-51. Он атаковал и обстрелял их, заставив четвёрку повернуть назад.

В 14 часов 38 минут Колядин обнаружил новую группу "Мустангов" в количестве 20 машин в строю "пеленг" и сверху сзади атаковал второе звено этой группы и с дистанции 500 метров сбил один "Мустанг". После этого наши лётчики вышли из боя, так как заканчивалось горючее, и возвратились на свой аэродром.

В этом бою по "Мустангам" вели огонь и другие лётчики звена, и ведущий второй пары капитан Н. Г. Пронин предположительно сбил ещё один F-51, но полку засчитали только победу В. И. Колядина".

         © fightersky.ru