Это случилось вдали от Ярославля пасмурным Сентябрьским днём
1941 года... Под тяжёлыми серыми облаками с надрывным воем словно в неистовой
азартной игре, гонялись самолёты. Но это была не игра. Под облаками кипел бой.
Три наших "ястребка" отчаянно отбивались от дюжины наседавших "Мессеров".
Раскаты пушечных и пулемётных очередей доносились до притихшего маленького
села, жители которого украдкой с тревогой наблюдали за неравной схваткой.
Воздушный бой видели и фашисты, находившиеся в селе.
За одним из "ястребков" потянулся зловещий хвост чёрного дыма.
Самолёт стремительно падал, набирая скорость с каждой секундой. Он упал и
взорвался возле леса. Минутой позже на поле cпустилось белое облачко парашюта,
под которым висел молодой лётчик, почти мальчишка. Он быстро освободился от
парашюта, на мгновение склонился над спутанной кучей перкали, потом побежал к
лесу.
Фашистские солдаты устремились в погоню. Они на бегу строчили
из автоматов, нещадно ругаясь, истошно кричалм пилоту: "Рус, сдавайся !
Будешь жить ! Рус, стой !" Цепочка врагов пробежала мимо тлеющего
парашюта, дымившегося в пожухлой траве, осторожно вступила в чащу бора.
В лесу долго трещали выстрелы, раздавалась брань и крики
гитлеровцев. Потом селяне увидели, каж фашисты провелт лётчика улицей. Избитый,
окровавленный, в разорванной одежде, со сбившимися русыми волосами, пилот шагал
впереди орущих немцев и в его спину глядели зрачки автоматных дул.
Взор пленного временами обращался в небо, пилот как бы прощался со
своими боевыми товарищами, судьба которых ещё решалась на высоте. Самолётов
уже ке было видно - воздушный боя отнесло далеко в сторону. В бок лётчику
ударили два приклада, он зашагал быстрее...
* * *
Перед Октябрьским праздником в дом ярославда Михаила Григорьевича
Гончарова почтальон принесла письмо.
- С фронта, наверно, от сына, - сказала она на прощание.
- Да, жду от него, он лётчик.
Михаил Григорьевич прошёл в комнату, сел к окну и только тут
по конверту почувствовал недоброе. Полевая почта та же, но почерк незнакомый.
Да и само письмо очень тонкое. Дрожащими рукамж отец распечатал письмо. В
конверте всего один листок бумаги - извещение. Ледяным холодом вошло оно в
сердце старого рабочего. В горле пересохло, глаза застлали непрошенные слёзы.
Как сквозь туман, отец разобрал жестокие слова: "Ваш
сын, лейтенант Гончаров Александр Михайлович, выполняя боевое задание командования,
13 Сентября 1941 года пропал без вести..."
Давно ли Александр писал, что принял боевое крещение и сбил 2
немецких самолёта. Прошло 3 месяца и сына уже нет в живых. А ведь ему только
исполнилось 19 лет. Память отца перебрала всю короткую жизнь Александра.
Он родился в Ярославле в 1922 году. Бойкий, голубоглазый, весь
в покойную мать, Саша больше всего любил пароходы, паровозы, автомобили,
самолёты. А когда вырос в высокого, плечистого юношу, полюбил плавание, книги,
бокс. Из футбольной покрышки смастерил тренировочную грушу, каждое утро
упражнялся, словно профессиональный боксёр. Видел, как над городом кружили
аэроклубовскне самолёты, взлетавшие с аэродрома Осоавиахима, парили
парашютисты. Там летали и совершали прыжки с У-2 отважные люди. Юноша подолгу
смотрел в небо и завидовал воздушным спортсменам. Ему очень хотелось быть таким
же бесстрашным и смелым.
В 9 классе Александра приняли в комсомол, а в Июне 1939 года
с путёвкой комсомола он пришёл в аэроклуб. В этот день он вернулся домой
восторженный, насвистывая полюбившиеся строки песни: "Любимый город может
спать спокойно, и видеть сны, и зеленеть среди весны". Радость сына была
радостью Михаила Григорьевича. Отец считал, что сын выбрал хороший путь.
Пришло время, когда инструктор аэроклуба доверил Александру
самому вести У-2. Усталый, но гордый возвращался Александр с полётов, и
малыши наперебой кричали ему:
- Лётчик дядя Саша, покатай нас на самолёте ! - и смешно
лепетали: - Мы тоже будем лётчиками, когда вырастем !
- Будете, обязательно будете, - утешал Александр детвору, пряча
подступавшую шальную радость от сознания, что он без 5 минут лётчик.
Одновременно с десятилеткой он окончил и аэроклуб. Это было
большим праздником и для сына, и для отца. Вслед за ним пришло расставание:
Александр уехал в лётную школу. Перед самой войной он стал истребителем. С
первых дней её Александр сражался с фашистскими захватчиками. Это был суровый
экзамен, испытание выдержки, стойкости и мужества.
Прошло 2 долгих годе после получения извещения, но, несмотря на
все старания Михаила Григорьевича, подробностей или чего-либо нового о судьбе
сына узнать не удалось. Отец увеличил фотокарточку Александра, присланную им
ещё в бытность курсантом военного училища, повесил над кроватью. Александр был
изображён в гимнастерке, в петлицах птички. Иногда Михаилу Григорьевичу казалось,
вот-вот шевельнутся губы и сын скажет, как бывало: "Как живёшь, папа ?" А
сколько теперь в других домах, на других улицах Ярославля таких же портретов
тех, кто уже никогда не вернётся к родному очагу. И сколько других ждут чуда.
Сколько слышали, видели в кинофильмах, читали, как приходили те, кого не ждали,
стучались на рассвете, являлись искалеченными до неузнаваемости, но живыми...
* * *
Поздней осенью 1943 года почтальон опять постучал в дверь Михаила
Григорьевича: "Письмо с фронта". Получив голубой конверт, Mnxaил Григорьевич
обомлел: "Сын ! Это же его почерк ! Значит, жив ! Родной
мой ! Невредимый !" Он впился глазами в лист, исписанный химическим
карандашом, прочёл желанные слова: "Здравствуй, папаша !"
Александр рассказывал о том, как попал в плен к фашистам в
памятный Сентябрьский день 1941 года, о своей жизни в концентрационном лагере,
куда его бросили после поимки, о счастливом случае, позволившем вырваться ему
из этого ада, о 2-х годах суровой борьбы, проведённых в рядах народных
мстителей. Партизаны отправили его с По-2 на "Большую землю". "Сейчас я снова
сел в кабину своего "Яка", снова буду громить фашистов", - заканчивал письмо
Александр.
Как-то ночью Михаила Григорьевича разбудил сильный стук в
дверь. Старик встал с кровати, подошёл к порогу:
- Кто там ?
- Это я, папа ! - донёсся голос с улицы. Вместе с клубами ядрёного
морозного воздуха в комнату вошёл молодцеватый высокий лётчик с погонами
Старшего лейтенанта.
- Александр ! Сын ! Не во сне ли это ?
Дай-ка рассмотрю тебя получше ! - Михаил Григорьевич всё ещё не верил своим
глазам. - Неужели такое бывает, смотрю и не насмотрюсь !
- Смотри, смотри, - смеялся Александр. Он подметил, как постарел
отец за эти годы.
- Надолго ли, Саша ?
- Всего на один день. Получаю новый самолёт в Москве, вот и
заскочил с тобой повидаться. И снова на фронт.
Весь остаток ночи счастливые отец и сын провели в беседе, несколько
раз пили чай и снова говорили. Александр рассказывал о себе и своих боевых
друзьях. Вот тогда и узнал Михаил Григорьевич, что Александр сбил в воздушных
боях 6 фашистских самолётов, один раз был сбит сам, но спасся на парашюте.
Днём весёлый, помолодевший сразу на три десятка лет Михаил
Григорьевич и Александр ходили по Ярославлю, прошлись по Волжской набережной.
Домой вернулись в сумерках. А утром Александр уехал.
Михаил Григорьевич получил от сына ещё десяток писем. Александр
писал о своих успехах и победах Советской Армии. Вести с фронта радовали,
война близилась к окончанию.
В Декабре 1944 года Михаил Григорьевич получил очередное письмо.
Писал капитан Владимир Коротков:
"Дорогой Михаил Григорьевич !
Я знаю, как тяжело будет Вам переносить гибель Вашего
единственного сына, но хочу рассказать, при каких обстоятельствах это случилось.
Ваш сын, Старший лейтенант Александр Гончаров, служил в моей эскадрилье. Он
всегда показывал себя мужественным лётчиком, не знавшим пути к отступлению. 12
вражеских самолётов сбил он на своей машине. Грудь его украсили два ордена
Красного Знамени и орден Отечественной войны 1-й степени. Весёлый, жизнерадостный,
он улетал в бой с твёрдой верoй в победу и побеждал.
3 Ноября мы вылетели на очередное сопровождение наших
бомбардировщиков. Машина Вашего сына летела рядом с моим самолётом. Я видел
его улыбающееся лицо, которое словно говорило: "Всё в порядке". Когда до цели
оставалось несколько километров, мы заметили сзади 15 "Фокке-Вульф-190",
воровски подбиравшихся к бомбардировщикам. Они стремительно набирали высоту.
- Задержать немцев ! - приказал я.
- Есть задержать, товарищ Капитан ! - послышался в наушниках
спокойный голос Александра.
Машина его, выполнив боевой разворот, понеслась навстречу врагу.
Расстроив боевой порядок фашистов, Александр обрушил на них пулемётный огонь.
Один из "Фоккеров" моментально вспыхнул, беспомощно переворачиваясь в воздухе,
стал падать. А Александр уже пристроился в хвост к другому немцу. Ещё один
стервятник, охваченный пламенем, пошёл к земле. Когда загорелся третий "Фокке -
Вульф", остальные немцы начали уходить. А наши бомбардировщики уже сбрасывали
бомбы. Цель была накрыта точно, и "Петляковы" пошли обратно. В этот момент с
земли открыли по ним огонь 3 зенитные орудия противника. Один из наших
бомбардировщиков был подбит. "Разрешите заткнуть им глотку, товарищ Капитан ?"
- услышал я голос Александра.
Не успев ответить, я увидел, что его самолёт вздрогнул и задымил.
"Прощайте, товарищи ! Мне не дотянуть !" - раздался хрипльый голос Александра.
Машина задымила сильнее и стала валиться на бок. "За Родину ! За партию !
За Ярославль !" - крикнул лётчик, напрягая все силы. Самолёт вошёл в пике, оставляя
за собой клубы дыма. Через минуту краснозвёздная машина врезалась в огневую точку
врага. Раздался взрыв, уничтоживший немецкие орудия вместе с их прислугой и оборвавший
жизнь Александра. Так погиб Александр Гончаров, верный сын своей Родины. Он
последовал бессмертному примеру капитана Гастелло, ценой своей жизни победив
врага.
Многие лётчики не спали этой ночью, вспоминая подвиг Вашего
замечательного сына - героя. От имени всех боевых товарищей Александра благодарю
Вас, дорогой Михаил Григорьевич, за воспитание такого сына, гордого сокола нашей
авиации. О героях не плачут, за них мстят. Мы поклялись отомстить врагу за Александра,
и мы отомстим за него, будьте уверены в этом.
Капитан В. Коротков".
Михаил Григорьевич читал письмо, плакал и гордился сыном. Ему
представилась картина боя и сын, твёрдой рукой направивший горящий "ястребок"
на огрызающиеся зенитки. И отцу захотелось, чтобы о подвиге его сына узнали
все ярославцы, за которых, oн не колеблясь отдал свою жизнь.
* * *
Михаила Григорьевича Гончарова давно нет в живых. Вместе с ним
ушла и едва ли не единственная возможность получить фотографию земляка - героя.
В Ярославле и области, несомненно, живут люди, которые росли, учились, а может
быть, летали вместе с Александром Гончаровым, короче, знали его лично. Может,
они помогут получить фото героя. Мы должны знать Александра Гончарова в лицо.
Земляки всегда будут помнить пламенного патриота, павшего за
честь и независимость нашей великой Родины, за жизнь и счастье нашего народа.
|
